Читать книгу "Голод  - Майкл Грант"

Четырнадцатилетние подростки в день пятнадцатилетия исчезали. Растворялись в воздухе. Если позволяли этому произойти. Если решались «перейти».

Что происходило после так называемого «перехода» – этого не знал никто. В этот момент время для человека словно замедлялось. Тебе является кто-то, кого ты любишь и кому доверяешь, и этот кто-то уговаривает уйти за ним, заставляет покинуть УРОДЗ. А если откажешься, он превратится в монстра.

У тебя есть выбор: или остаться в УРОДЗ, или… но никто не знает, что это за «или». Может быть, вернуться в прежний мир. Или оказаться в совершенно новом месте.

Или умереть.

Мэри заметила, что Джон пристально смотрит на неё.

– Что? – спросила она.

– Но ты же не…

Мэри улыбнулась и потрепала его по рыжим кудряшкам.

– Никогда. – Я ни за что тебя не брошу. Скучаешь по маме с папой?

Джон кивнул.

– Я всё вспоминаю, сколько раз доводил их.

– Джон…

– Знаю. Знаю, что это неважно. Но это словно… – он не смог подобрать слов, поэтому жестом изобразил, будто вонзает нож себе в сердце.

Кто-то сзади потянул Мэри за футболку. Она обернулась и с замиранием сердца увидела мальчика по имени… как же его… Мэри не могла вспомнить, как его зовут. Но она помнила имя второго мальчика, который стоял у него за спиной: Шон. Она знала, зачем эти ребята пришли к ней. Недавно им обоим исполнилось по пять лет. Возрастное ограничение в детском саду было четыре года. В возрасте пяти лет дети должны были переехать – хорошо, если в дом, где жили ответственные дети постарше.

– Привет, ребята. Как дела? – спросила Мэри, присев на корточки, чтобы её лицо оказалось на одном уровне с ними.

– Ну… – протянул первый мальчик. И тут же расплакался.

Не следовало этого делать, она знала, что не следовало, но не смогла удержаться и обняла малыша. Шон тоже заплакал, поэтому объятия пришлось продлить, и Джон присоединился, а Мэри услышала собственный голос: конечно, конечно им можно остаться, только на денёк, совсем ненадолго.

Глава 4

106 часов, 8 минут

«АКАДЕМИЯ КОУТС» ПОСТРАДАЛА от гораздо более сильных разрушений в битвах. Особенно досталось фасаду здания. В белёной кирпичной стене зияла такая огромная дыра, что сквозь неё было целиком видно классную комнату на втором этаже, этаж под ней и неровный проём, который немного не доставал до верха окна на первом этаже. Почти во всех окнах были выбиты стёкла. Дети попытались уберечься от непогоды, заклеив окна скотчем и полиэтиленовой плёнкой, но скотч местами отошёл, и теперь куски полиэтилена висели клочьями и время от времени шелестели на ветру. Здание выглядело так, словно пережило войну. Так оно и было.

Вокруг дома тоже творился хаос. Газон, который в былые времена стригли с чрезмерной тщательностью, теперь местами зарос, а местами пожелтел и высох до состояния сена. Сквозь гравий круглой подъездной дорожки, где когда-то родители парковали свои минивэны и роскошные седаны, тоже пробивались травинки.

В половине здания вышла из строя канализация, туалеты были забиты и протекали. Небольшие пристройки, такие как общежития и художественная студия, были в лучшем состоянии, но Дрейк настоял на том, чтобы остаться в главном здании. Он занял кабинет школьного психолога, место, куда Дрейк раньше регулярно являлся на консультации и тестирования.

Тебе по-прежнему снятся сны о том, как ты мучаешь животных, Дрейк?

Нет, док, мне снится, как я мучаю вас.

Теперь кабинет превратился в оружейную. Девять пушек Дрейка, от охотничьих ружей до пистолетов, были разложены на столе. Почти все были не заряжены – все, кроме двух, которые он носил при себе. Боеприпасы для остальных пушек он убрал подальше: Дрейк не доверял никому. Патроны, которых, по мнению Дрейка, вечно не хватало, лежали в тайниках под потолочными плитками и за вентиляционными решётками.

Дрейк сидел и смотрел DVD-фильм на краденом плазменном телевизоре. На экране показывали «Пилу II». Звуковые эффекты были великолепны. Дрейк выкрутил звук так сильно, что одно из немногих сохранившихся оконных стёкол дребезжало. Поэтому он не сразу услышал голос Дианы:

– Он хочет тебя видеть.

Дрейк обернулся, почувствовав её присутствие. Развернул руку-щупальце, ту самую, благодаря которой он получил своё прозвище – Кнуторукий, – и выключил телевизор.

– Чего тебе? – требовательно спросил Дрейк, нахмурившись.

– Он хочет тебя видеть, – повторила Диана.

Дрейку нравилось видеть страх в её глазах. Крутая Диана: ехидная, саркастичная, высокомерная Диана. Испуганная Диана. Она боялась его и того, что он мог с ней сделать.

– Кто хочет?

– Кейн. Он очнулся.

– Он и раньше был в сознании, – сказал Дрейк.

– Он вернулся. Почти. Вернулся и хочет видеть вас с Клопом.

– Да? Ну ладно, как-нибудь загляну к нему. – Дрейк снова щёлкнул «кнутом» и включил телевизор. – Отлично, я пропустил самое интересное. Где пульт? Без пульта не перемотать.

– Так что, мне сказать Кейну, чтобы он подождал? – спросила Диана невинным тоном. – Без проблем. Пойду и скажу ему, что ты слишком занят, и не можешь зайти к нему.

Дрейк сделал глубокий вдох и пристально посмотрел на неё. Рука-кнут медленно двинулась к девушке, кончик подрагивал в предвкушении, как обернётся вокруг её шеи.

– Ну, вперёд, сделай это, – дразнила его Диана. – Давай, Дрейк. Давай, прояви неповиновение Кейну.

Его холодные глаза едва заметно дрогнули, но он знал, что Диана это заметила, и пришёл в ярость.

Не сегодня. Ещё рано. Сперва Кейн должен разобраться с Сэмом.

Дрейк свернул кнут. Он завёл привычку оборачивать руку вокруг пояса в несколько оборотов. Но рука постоянно была в движении, поэтому со стороны казалось, будто Дрейка сжимает розовато-серая анаконда. Будто он – её добыча.

– Тебе бы это понравилось, да, Диана? Если бы я сразился с Кейном. Жаль тебя разочаровывать. Я на сто процентов верен Кейну. Мы с ним как братья. Даже больше, чем кровные братья, а не как они с Сэмом. – Он подмигнул ей. – Братство Мрака, Диана. Мы с ним оба были там. Мы оба встретились с Мраком.

Дрейк видел, что Диане до смерти хотелось узнать об этом существе из шахты, о создании, которое подарило Дрейку новую руку после того, как Сэм сжёг прежнюю. Но Дрейк не собирался ей ничего рассказывать. Пусть страдает от любопытства. Пусть бесится.

– Пойдём, навестим босса.

Кейн уже выглядел лучше. Какая бы болезнь ни сжирала его на протяжении последних трёх месяцев, не выпуская его из мира лихорадки и кошмаров, она, похоже, начала отступать.

Слишком поздно для Пузана.

Дрейк невольно улыбнулся, вспомнив о нём. Жирдяй Пузан летит по воздуху и врезается в прочную стену с такой силой, что буквально пролетает насквозь. Да, это стоило того, чтобы увидеть.